Летний сад Старейший парк Петербурга после убийственной реконструкции

Сад, заложенный в 1704 году и за три века не воспетый только ленивым, — тот самый сад, куда месье лʼАббе, француз убогой, водил гулять Онегина и где статуи помнили Ахматову молодой, — зверски изуродован недавней реконструкцией. Уже на уровне идеи она вызывала недоумение — зачем воссоздавать облик XVIII века? — и самые худшие опасения в итоге подтвердились. Вместо томного пейзажного сада горожане получили регулярный новодел с сомнительными фонтанами (их здесь не было с екатерининских времен) и зелеными решетками боскетов и пергол, которые неизбежно навевают мысли о тюрьме. Итальянские статуи XVII—XVIII веков заменили копиями из мраморной крошки, оставив на месте единственный оригинал — «Мир и Победу» Пьетро Баратты (в углу, где Фонтанка вытекает из Невы). Восстановлены голубятня (без голубей) и соболиные клетки (без соболей); по счастью, хотя бы в Карпиевом пруду ближе к Мойке по-прежнему живут лебеди. Есть еще сухой Гаванец у Летнего дворца Петра (1712), сам же дворец закрыт на реставрацию. Не тронули святое — памятник Крылову (1855) рядом с главной аллеей. Петр Клодт, автор коней на Аничковом мосту, окружил писателя героями его басен, и народная тропа к бронзовому зверинцу не зарастает. В апреле, когда Летний сад закрыт на просушку, остается лишь любоваться оградой Фельтена (1784, со стороны Невы) — лучшей в мире, по мнению той же Ахматовой.