От Юнион-сквер до Элфабет-сити

Начать экспедицию в Ист-Виллидж можно на Юнион-сквер, самой большой и шумной площади в этой части города. В двух кварталах к югу отсюда на углу Бродвея и Двенадцатой улицы находится главный книжный магазин Нью-Йорка — Strand Book Store, который измеряет свои книги в милях (сейчас их 18). «Стрэнд» — почти такой же почтенный институт, как Публичная библиотека; рано или поздно здесь оказывается всякий, кто умеет читать на английском. Здесь можно за бесценок купить новые книги из предварительных тиражей, редкие книги по ценам не выше тех, что предлагает Amazon, букинистические издания, да, собственно, и не только книги — в антикварном отделе встречаются и автолитографии Шагала.

В середине XIX века этот участок Бродвея (Broadway) играл роль нынешней Пятой авеню: сплошные магазины и дорогие отели. От тех времен сохранились два здания на углу с Одиннадцатой улицей — то, что севернее, с чугунным фасадом, когда-то было огромным бакалейным магазином, а в том, что южнее, располагался роскошный отель St. Denis, где останавливался Авраам Линкольн и Александр Белл в 1877 году демонстрировал публике свое последнее изобретение — телефон.

Напротив опустившегося отеля на Бродвее стоит церковь Благодати (Grace Church) — когда-то, под стать району, самая престижная в городе. Это ранняя работа Джеймса Ренвика-младшего, который в более зрелом возрасте поставил на Пятой авеню собор Святого Патрика. Церковь элегантна, но известна скандалом — однажды владелец цирка Финеас Барнум устроил здесь веселую свадьбу карликов, а в ответ на упреки сказал: «Маленькие люди тоже имеют право венчаться в большой церкви».

Свернув с Бродвея, вы окажетесь на Астор-плейс — ее можно узнать по старинному павильону метро (на самом деле — недавняя реконструкция по архивным фотографиям) и громадному металлическому кубу, который называется «Аламо» (Alamo). Это скульптура Бернарда Розенталя, временно водруженная сюда в 1967 году и, как это бывает в Нью-Йорке, оставленная навсегда. Если прийти сюда вдвоем, можно навалиться на куб и развернуть его вокруг оси.

Краснокирпичное готическое здание наискосок от «Аламо» — колледж Купер-Юнион (Cooper Union), где готовят архитекторов и дизайнеров. Статуя глубоко почитаемого основателя колледжа Питера Купера стоит в парке Купер-сквер за колледжем. Изобретатель, промышленник и филантроп Купер построил среди прочего первый американский паровоз и участвовал в прокладке первого трансатлантического телеграфного кабеля.

Район к востоку от Купер-сквер иногда называют Украинским — когда-то здесь жила большая украинская община. Украинскую речь можно услышать на улицах и сейчас, особенно рядом с греко-католической церковью Святого Юра (St. Georgeʼs Church) на Седьмой улице (несмотря на византийский экстерьер, новострой конца 1970-х). На Шестой улице даже есть Украинский музей (The Ukrainian Museum, www.ukrainianmuseum.org), где хранятся рушники и писанки, расписные пасхальные яйца.

К югу от Купер-сквер уходит Бауэри (Bowery) — и сейчас-то не самая жизнерадостная улица города, но еще в 1970-х настолько трущобная, что здесь снимали репортажи о загнивающей Америке советские тележурналисты. Первое же здание по правую руку принадлежит редакции городской газеты The Village Voice, среди основателей которой был писатель Норман Мейлер. В 1960-х «Войс» была рупором американской контркультуры и печатала интервью с Бобом Диланом. Сейчас это толстая, умеренная и бесплатная газета, в которой публикуют расписания городских событий.

Недалеко отсюда по другой стороне Бауэри стоит обратить внимание на магазин ничем не примечательной марки одежды John Varvatos. Он занимает помещение покойного музыкального клуба CBGB (Си-би-джи-би), где давали свои первые концерты группы Ramones, Talking Heads и Blondie. Понимая ценность намоленного места, дизайнеры магазина поместили одну из стен клуба под стекло и обеспечили «Варватос» музейным экспонатом.

Название Бауэри происходит от голландского bouwerij — «ферма». Это память о временах, когда в этих краях действительно располагались фермы, самая значительная из которых принадлежала губернатору Новых Нидерландов Питеру Стёйвесанту (1612–1672). Его именем названа косая улица, которая вопреки всем законам нью-йоркского градостроения идет от Астор-плейс прямо на восток. К моменту, когда сюда добрались авеню и улицы, здесь жили слишком богатые люди, которые и сумели отстоять здешнюю географию. По иронии судьбы уже в начале XX века их элегантные таунхаусы надолго превратились в бордели.

Могила Питера Стёйвесанта находится тут же рядом — на кладбище построенной в 1799 году церкви Святого Марка в Бауэри (St. Markʼs Church in-the-Bowery, www.stmarksbowery.org). Здесь вообще нашли последний приют многие почтенные ньюйоркцы — в том числе Мэтью Перри, американский коммодор, силой заставивший японцев в середине XIX века установить торговые отношения с Западом.

Кварталом южнее лежит жизнерадостная улица Сент-Маркс-Плейс (St. Markʼs Place), во все времена занимавшая важное место в американской культуре. Здесь жили Фенимор Купер и Уистен Хью Оден, Джек Лондон читал лекции Ман Рэю, играли музыку Майлс Дэвис и Джон Колтрейн, выпивали Аллен Гинзберг и Фрэнк Синатра, снимали клипы The Rolling Stones и Beastie Boys. Во времена расцвета движения хиппи на улице самозародился маленький Сан-Франциско и на каждом углу продавали запрещенные субстанции. Архивы показывают, что в каждую из эпох завсегдатаи Сент-Маркс-Плейс утверждали, будто улица «уже не та»: в тридцатых здесь тосковали о двадцатых, в шестидесятых о тридцатых, а теперь, вздыхая, припоминают веселые восьмидесятые.

В начале XX века Вторую авеню (Second Avenue) в этих широтах называли «Идиш-Бродвеем»: здеcь находилось сразу несколько театров, где играли пьесы на идиш — единственном языке, который объединял евреев со всей Восточной Европы. Театр был единственным доступным развлечением для бедных и, как правило, не говорящих на английском иммигрантов. Многие драмы создавались тут же неподалеку на подручном материале: один из главных авторов того времени, писатель и драматург Леон Кобрин, жил несколькими кварталами южнее, в Нижнем Ист-Сайде.

Сегодня Вторая авеню — улица еды, прежде всего восточноевропейской. К классическим украинским и польским заведениям вроде Veselka (№ 144, www.veselka.com), Little Poland (№ 200) и столовой при Украинском доме культуры (№ 140) в последнее время присоединяются более модные рестораны вроде Momofuku Ssäm Bar, но истинные знатоки все равно ходят сюда в первую очередь за борщом и шницелем.

Прежде чем двигаться дальше, обратите внимание на два соседних краснокирпичных здания на Второй авеню: библиотеку Оттендорфера (Ottendorfer Library), над входом в которую написано «Freie Bibliothek und Lesehall», и немецкую поликлинику (German Dispensary). Они были построены в 1884 году издателем и филантропом Освальдом Оттендорфером для немецкой общины, которая в XIX веке была настолько многочисленна, что Ист-Виллидж называли Маленькой Германией. Немцы уехали отсюда после трагедии 1904 года: тогда в результате пожара на ветхом пароходе «Генерал Слокум» погибло больше тысячи местных жителей, в основном женщин и детей.

Если пойдете в сторону Первой авеню по Сент-Маркс-Плейс, обратите внимание на дом № 77: это здесь в конце 1960-х провел последние годы жизни Оден. В этом же здании до 1917 года находилась редакция газеты «Новый мир», где работал Лев Троцкий. Номера 96 и 98 в следующем квартале украшают обложку пластинки Led Zeppelin «Physical Graffiti», а в № 117 снимала квартиру Дебби Харри времен расцвета группы Blondie.

За Первой авеню на Десятой улице находятся еще два памятника восточноевропейского Ист-Сайда. Во-первых, это русинская церковь Святого Николая Мирликийского (St. Nicholas of Myra Orthodox Church) — православная, пусть и выстроенная в неоготическом стиле. Во-вторых — Русско-турецкие бани (Russian & Turkish Baths, www.russianturkishbaths.com), среди поклонников которых оказываются зачастую самые неожиданные ньюйоркцы. Когда-то бань в Нью-Йорке было куда больше, но многие по разным причинам испортили себе репутацию: одни стали местом сбора гангстеров и разорились, другие имели успех среди геев и были закрыты в 1970-х из страха перед СПИДом. Бани на Десятой улице вне подозрений: сюда ходили Фрэнк Синатра, Джон Белуши, Михаил Барышников, Тимоти Лири — и все остались довольны.

Дальше начинается часть Ист-Виллиджа, известная как «Алфавитный город» (Aplhabet City). Когда проектировали манхэттенскую сетку улиц, здесь находилось болото; к моменту, когда его осушили, давать проспектам новые числа было поздно — и их назвали A, B, C и D. Центр Элфабет-сити — квадратный Томкинс-Сквер-парк (Tompkins Square Park), тоже когда-то часть Маленькой Германии (о ней напоминает мемориальный фонтан, посвященный жертвам крушения того самого «Генерала Слокума»). Парку досталось больше гражданской активности, чем любому другому зеленому уголку Нью-Йорка: здесь часто протестовали против американских войн, часто с импровизированными рок-концертами.

Хотя аренда в Элфабет-сити давно бьет все рекорды, здесь по-прежнему сохранилось немного обаяния былой разрухи, когда ходить по улицам без выкидного ножа не рекомендовалось, зато и музыка была интереснее. Лучше всего о 1980-х напоминают общественные садики, которые по собственной инициативе устраивали горожане на месте заброшенных и сожженных домов. Хороший пример такого самодельного парка — 6BC, полноценный, хотя и карманного размера, ботанический сад на Шестой улице между авеню B и C, с микроскопическим прудом и японской беседкой. Отдохнув в тени, можете возвращаться обратно к цивилизации — например, все по той же Шестой, которая чуть западнее неожиданно играет в Ист-Виллидже роль Маленькой Индии: чуть ли не в каждом доме здесь пекут лепешки и делают карри.