Что нового в Москве: как меняется город при мэре Собянине

Программа «Моя улица»

Одним из первых нововведений вступившего в 2010 году в должность мэра Сергея Собянина стало повсеместное мощение тротуаров бетонной плиткой. Поскольку в Тюмени он запомнился тем же, москвичи заговорили было о каком-то принадлежащем его жене заводе бетонных изделий, но на деле все оказалось куда серьезнее семейных интересов. К 2014 году увлечение плиткой вылилось в грандиозную программу «Моя улица», по которой за четыре следующих года должны преобразиться сотни московских улиц и переулков. Расширение тротуаров, упорядочивание организации автомобильных полос, высадка деревьев, избавление от проводов, реконструкция коммуникаций и, наконец, покрытие максимально возможных территорий — все это «Моя улица».  Один из идеологов программы Григорий Ревзин описал ее как средство конкуренции с другими постиндустриальными городами через «создание городского театра для креативного класса», но проблема в том, что сам креативный класс воспринял программу как ежегодную атаку на собственную среду обитания. Жить среди фирменных бело-зеленых заборов, которыми теперь каждое лето перегораживается город, в самом деле непросто — а теория, что на тротуарах из плитки пешеходу куда легче дышится, так пока и остается только теорией.    

Платная парковка

Возникнув в 2013 году внутри Бульварного кольца, к концу 2015-го зона платной парковки в отдельных точках вышла к МКАД. Техническое решение проблемы — на основе автомобилей видеофиксации, мобильных приложений и СМС-сообщений — оказалось на удивление удобным и эффективным. Очевидные успехи начинания — существенный рост порядка по городским обочинам, некоторое сокращение пробок (которые раньше только росли) и, что важнее всего, внезапное зарождение в голове среднего москвича идеи баланса издержек и выгоды при поездке в центр на собственном автомобиле. К отрицательным сторонам приходится отнести огромное общественное недовольство растущими аппетитами эвакуаторов, неспособность победить повсеместное использование съемных номеров (или заклеивания их бумажками) и ощерившиеся сотнями шлагбаумов московские дворы.

Реформы общественного транспорта

Деятельность Максима Ликсутова, руководящего последние пять лет развитием городского транспорта, настолько многообразна и радикальна, что в городском правительстве именно он стал главной мишенью гражданского недовольства. Помимо платной парковки, к его детищам относятся и чересчур дорогие поезда в аэропорты, и ненавидимые автомобилистами выделенные полосы для общественного транспорта, и оскорбившая краеведов замена части троллейбусов на автобусы, и ставшие любимым объектом зубоскальства новые велодорожки «в городе, где полгода зима», и изгнание привычных частных маршруток. Менее противоречивые достижения Ликсутова и его коллег — это единая карта «Тройка», упростившая оплату во всех видах транспорта, почти полная победа легальных такси над прежде вездесущими бомбилами и резко выросшая скорость сооружения новых линий метро.

Каршеринг и другие способы ездить на чужом транспорте

В последние годы на полпути между личным автомобилем и общественным транспортом повсеместно возникает новый тип городских средств передвижения — шеринговый транспорт. Первыми в 2013 году в Москве появились прокатные велосипеды Банка Москвы (velobike.ru), которые поначалу были настолько непрактичными, что выглядели чистым разбазариванием средств спонсора. С каждым годом они, однако, становились все более удобными и распространенными, так что к летнему сезону 2016-го их станциями (теперь уже под брендом ВТБ) оказался охвачен уже не только центр города, но и значительная часть периферии, а крутящие педали мужчина в костюме или дама на шпильках больше не вызывают недоуменных взглядов прохожих. Примерно тогда же перестало казаться экзотикой пользование одной из нескольких сетей московского каршеринга вроде «Делимобиля» (delimobil.ru) или YouDrive (youdrive.today): выяснилось, что передвижение на этих открываемых и заводимых из мобильных приложений автомобилях дешевле такси и удобнее собственной машины (подробнее про новый московский транспорт читайте в карточке «Москва: инструкция по эксплуатации»).

Культурная революция

Когда в 2010 году соратник Романа Абрамовича Сергей Капков вдруг сдал мандат депутата Госдумы ради места директора парка Горького, это было воспринято публикой как не более чем операция по рейдерскому захвату территории ради размещения там нового здания «Гаража». Публика заблуждалась: затеяв кардинальные преобразования в парке Горького, Капков уже через полгода пересел в кресло начальника Департамента культуры Москвы, откуда на протяжении следующих четырех лет практически единолично и определял настрой городского существования «креативного класса». Взяв на вооружение теорию малых дел, в соответствии с которой в условиях невозможности большого дела такое куда лучше безделья, чиновник сносил заборы, чистил дорожки, тормошил московские театры, реформировал дома культуры, назначал директорами муниципальных музеев молодых гуманитариев и пытался сделать городские библиотеки привлекательными для посетителей ночных клубов. Несмотря на свойственный Капкову хаотический стиль управления, его задор во многом определяет состояние дел в этих областях даже теперь, спустя два года после отставки.

Парки

Вслед за парком Горького, где с момента воцарения там Сергея Капкова принялись с умом и усердием высаживать траву, кронировать деревья, выбрасывать шумные аттракционы, налаживать вайфай и приглашать для организации общепита лучших московских рестораторов, подобные преобразования широкой волной покатились по десяткам парков Москвы. Парк Баумана, «Сокольники», парк «Красная Пресня», даже какие-то совсем неочевидные места вроде парка Олимпийской Деревни на улице Лобачевского (переделанного в 2016 году лондонским бюро LDA Design) — все они один за одним превращаются в образцовые пространства того самого постиндустриального города, которым грезит московская мэрия. При этом с каждым годом проекты становятся масштабнее и радикальнее: за успешным, но вполне местным по значению превращением в разнотравный парковый променад бывшей Крымской набережной следует грандиозный план создания зон тундры, лесов и степей в новом парке «Зарядье» на месте снесенной гостиницы «Россия» — или, скажем, радикальные преобразования на занимающей сотни гектаров ВДНХ.    

Снос самостроя

Одно из важнейших московских явлений 2016 года. Две волны сноса вполне капитальных зданий, построенных за 20 лет на землях, арендованных у города под торговые павильоны, охватили весь город: 100 с лишним строений исчезли в «ночь длинных ковшей» на 9 февраля и еще 90 в августе. Юридические аргументы сторон слишком запутаны для краткого изложения, но ни один из встречных исков владельцев самостроя (или, как сформулировал сам мэр, обладателей «бумажек о собственности, полученных незаконным путем») так и не был удовлетворен судами. Споры о правовой стороне вопроса и этичности сноса зданий методами военных спецопераций ведутся, но эстетические приобретения не отметить невозможно — например, у метро «Чистые пруды». Хуже всего, вероятно, то, что многие из освобожденных площадок так и стоят в виде пустых фундаментов и что делать с ними — городу абсолютно неясно.

Новая Москва

Новая, или, как ее еще называют, Большая Москва — это практически весь юго-западный сектор Московской области между Киевским и Варшавским шоссе плюс еще несколько участков к западу от города, всего полторы тысячи квадратных километров, присоединенных к Москве в июле 2011 года. Территория мегаполиса выросла в два с половиной раза, его границы простираются теперь до Калужской области — но смысл этого решения пока не очень понятен. По попавшим в прессу предварительным наброскам генплана новых территорий туда предполагается вывести почти все крупные государственные учреждения: администрацию президента в бывший конезавод на Рублевке, правительство России во Внуково, московскую мэрию в Щербинку, прокуратуру под Троицк и так далее (чиновники, впрочем, желанием явно не горят). Кроме этого, планируются новые кампусы высших учебных заведений, технопарки, агрокластеры, инновационный центр в Сколково и международный финансовый центр в Рублево-Архангельском. Между тем к осени 2016 года единственный реально зафиксированный переезд в Новую Москву — это гигантский миграционный центр в полусотне километров от МКАД, где все московские приезжие теперь получают патенты на трудовую деятельность.